Утро в Каннском бору, или Мужчина с персиками
11:00 в фестивальную пору чаще воспринимается как середина дня, нежели как утро, но не сегодня: день начался со встречи с Пон Чжун Хо — лауреатом «Золотой ветки» и триумфатором прошлого года за фильм «Паразиты». Директор фестиваля Тьери Фремо ужасно гордится этой преемственностью, о чем он говорил и на открытии, и перед началом беседы с титулованным режиссером. Кореец закрыл последний состоявшийся фестиваль в 2019 году и открыл смотр 2021-го.
Хочется не только пересказать главные пассажи из беседы с Поном, но и выразить немного личного отношения: наверное, если бы мы все обладали оптикой и жизнелюбием Пон Чжун Хо, мир бы стал чуточку лучше. Режиссер хохотал, перескакивал с корейского на английский и обратно, о чем-то шутил со своей очаровательной переводчицей, снимал очки и вытирал лоб салфеткой — вся эта бытовая рутина и суета нисколько не отличается от той мимолетной жизни, которая встречается в сценах его фильмов: ничего особенного, но есть в этой простоте что-то магическое, какой-то расшифрованный код бытия.
Прямые заимствования из жизни он, правда, сразу опроверг, у него замечательные родители: отец — графический дизайнер, лишенный грубых патриархальных замашек, и душевная мама (которая, посмотрев фильм «Мать», отказалась обсуждать его с Поном). Оба родителя, кстати, поддержали сына, когда тот после курса социологии в университете решился заняться кинематографом. По собственному признанию, он режиссер-синефил — Чжун Хо с ранних лет смотрел по телевизору Хичкока и Трюффо и мысленно фильмы коллекционировал. С собирательством у Пона отношения особенные: он тяготеет к предметному миру, и для рождения новой картины ему нужны записи, блокноты или даже Blu-Ray-диски референcов — все то, что можно подержать в руках.
О Пон Джун Хо хочется рассказывать много, и о его впечатлениях о первом киносеансе, и о рассуждениях о кинотеатральном просмотре и Netflix — надеемся, что потом, когда удастся перевести дух, мы расскажем обо всем подробно. А пока остановимся на, возможно, главном фильме в карьере Пона (несмотря на все титулы «Паразитов») — «Воспоминание об убийстве». В прошлом году всех поразило известие: тот самый маньяк из Хвасона, расследование убийств которого занимает центральное место в фильме Чжун Хо, был найден — оказалось, что он уже отбывает пожизненный срок. Режиссер известие воспринял слишком лично: он столько раз представлял внешность преступника, хотел с ним поговорить и задать вопросы, которые мучили его во время съемок. Беседы пока не случилось, но говорят, что убийца посмотрел «Воспоминания» и сказал, что фильм «отстой». Пусть так, но осуществилась главная задумка режиссера (впереди спойлеры!): в финале персонаж Сон Кан Хо — это любимый актер Пона, играющий здесь следователя, — смотрит прямо в кадр. Когда режиссёр придумал этот ход, он фантазировал о том, что в одном из кинотеатральных залов страны может оказаться тот самый маньяк, и тогда глаза убийцы и полицейского встретятся. Маневр осуществился, а мы лишний раз подивились изобретательности режиссера — даже самые смелые желания, оказываются, могут сбываться.
Полное интервью можно посмотреть тут.
Вечер прошел хорошо
Вторая половина дня принесла первые обманутые ожидания: друг за другом в тесном зале для прессы показывали два фильма конкурса: «Колено Ахед» израильтянина-космополита Надав Лапида и «Все прошло хорошо» Франсуа Озона. Не скроем, очень ждали нового фильма лауреата «Берлинале» и со скепсисом брели на Озона — стабильный шаг в один фильм за год рано или поздно начинает вызывать сомнения. Но получилось все наоборот: завсегдатай смотра на Лазурном берегу Озон снял комедию про эвтаназию. Да, вам не показалось — это действительно смешной и одновременно трогательный и лиричный фильм о дочери (блестящая роль Софи Марсо), которая не может оспорить ни одного слова отца (совершенно невероятный Андре Дюссолье), особенно когда речь идет о его собственной смерти. Озон узнается здесь лишь в отдельных пассажах и репликах, это совершенно нетипичное кино не только для режиссера, но и для выбранной темы. Надрывные фильмы о добровольном уходе из жизни впору вынести в отдельный жанр, здесь же о смерти говорят хоть и с грустью, но легко и с юмором, при этом не забывая показать неприглядную сторону любой болезни.
Что касается Лапида, то еще до начала сеанса можно было заподозрить, что впереди ждет прокламация: один из журналистов (кажется, итальянец) поднялся на сцену и призвал публику бойкотировать маски, мол, одному с этим «кровавым» режимом бороться не под силу, но если пресса объединится, то он сможет возглавить восстание. Особой поддержки он, правда, так и не получил, скорее если не свистки, то усталые вздохи и лишь пару одобрительных хлопков. Так что революция отменилась, а мадемуазель-распорядительница предложила ему вернуться на место (к слову, о каннской вежливости). Вот и фильм Лапида был излишне болтливым, агитационным, с парой изобретательно поставленных сцен, но в целом это совершенно не то кино, которое ждешь от режиссера «Воспитательницы».
А закончился вечер у нашей половины редакции документальным фильмом и дебютом актрисы и певицы Шарлотты Генсбур — она сочинила (именно сочинила, документальное кино рождается на монтажном столе) нежную оду о привязанности к своей маме Джейн Биркин. В «Джейн глазами Шарлотты» нет ни намека на поиск структуры нарратива или сюжетные пассажи — это слепок времени, чувств, отношений. Две великие женщины обсуждают материнство, работу, внешность и старение, Сержа Генсбура и Кейт Барри — дочь Биркин, которая покончила с собой в 2013 году. Впрочем, Генсбур ожидает на сеансе публику лишь вовлеченную, посвящать незнакомцев в факты биографии семьи она не торопится, на экране не будет никаких фактов, одни лишь сантименты. Фильм оставляет после себя ощущение интимной беседы, ловко аранжированной музыкой и светом.
Настасья Горбачевская
